Во Имя Отца, и Сына, и Святого Духа!
Сегодня, братья и сестры, мы чтим память святого апостола Андрея Первозванного.
В послеапостольские времена перед христианами всегда вставал вопрос: каково было апостольское разумение Церкви.
Представим себе внутреннее состояние Церкви, какой Она была в апостольский век, по свидетельству самих апостолов. Кто мог быть назван служителем Церкви? Всякий без исключения Её член. «Вы избранный род, царственное священство, народ святой» (1 Пет. 2:9) — так обращается апостол Пётр ко всем христианам своего времени.
Как добрый домостроитель многоразличной благодати Божией, каждый должен нести служение в Церкви тем даром, который получил от Бога. Служения различны: слово мудрости, знания, вера, дар чудотворения, пророчество, различение духов, разные языки, истолкование языков; также есть дары вспоможения, управление и прочее. Нет служения большего или меньшего. Все необходимы. Все действуют, а достигают лишь совместно.
«Все ли апостолы, все ли пророки, все ли учителя, все ли истолкователи?» (1Кор 12:29) — спрашивает апостол Павел, чтобы, перечисляя дарования, тем указать великую ценность и необходимость для Церкви каждого несущего служение, то есть каждого христианина. По апостольскому сравнению Церковь есть тело, глава которого Христос, а мы все составляющие этого тела. Бог располагает каждого в составе этого тела-
Церкви, как Ему угодно. Каждый занимает назначенное ему не от людей, а от Христа место. И никто не может сказать другому: ты мне не надобен, как в теле не может глаз сказать руке: ты мне не нужна. Напротив, составляющие тела, которые кажутся слабейшими, гораздо нужнее.
При удалении хотя бы одного верующего, Церковь как бы увечится: « Чтобы никто удалением своим не увечил Церковь» — предупреждают «Апостольские постановления». Такова стройность теории апостольского учения о служении каждого последователя Христа в Церкви.
Однако, в этой теории недостаёт ещё самого главного действия Церкви, заповеданного Христом: «Потому узнают, что вы мои ученики, что будете любить друг друга» (Ин 13:35). «Новую заповедь даю вам да любите друг друга» (Ин 13:34).
«Если я имею дар пророчества и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, то я ничто» (1 Кор. 13:2).
«И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею: нет мне в том никакой пользы» (1 Кор. 13:3).
«Любовь никогда не престает, хотя и пророчество прекратится, и языки умолкнут, и знания упразднятся» (1 Кор. 13:8).
Что же, сообразно этому исключительному значению любви, является самым драгоценным в Церкви — Её величайшее сбережение, сосредоточие всего церковного внимания — человеческое сердце. К сердцу каждого верующего обращена вся деятельность Церкви: «К менее совершенным — большее попечение» (1 Кор. 12:24).
Никто не может спасти душу своего ближнего, потому что Бог, посылающий Духа Утешителя всякому христианину, знает, как спасать душу.
Но христиане должны беречь, лелеять сердце своего ближнего, опасаясь как-нибудь оскорбить его, не ожесточить, нужно создать вокруг него воздух любви, чтобы оно могло дышать свободно. Ибо человеческое сердце так устроено, что только окруженное любовью, оно чувствует себя свободным и тем легче выбирает путь благой жизни.
А в обществе, где нет любви, соблазны с яростью нападают на малых сих, теснят их сердца и, ожесточая, толкают к гибели.
Как изумительно говорит святитель Иоанн Златоуст о превосходных свойствах человеколюбия: «Христианам преимущественно перед всеми запрещается насилием исправлять впадающих в грехи»
«Требуется много искусства, чтобы страждущие убедились добровольно подвергнуться врачеванию».
Св. Силуан говорит: «Не должно быть пределов осторожности в применении наказания к человеку за его преступления и проступки. Есть много примеров, доказывающих, что снисходительность и долготерпение доводили виновного до полного душевного спасительного переворота. Было бы только предоставлено ему время раскаяться, и бодрствовала бы только над ним любовь, которая милосердствует, не раздражается, всё покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит, никогда не перестаёт».
Евсевий, первый историк Церкви, в главе «О том, как боголюбезные мученики принимали падших во время гонений и заботились о них» приводит следующее свидетельство летописца, прежде всего об их скромности: «хотя
достигли они великой славы, хотя не однажды, но многократно мучимы были, от зверей переходили опять в темницу и на всём теле носили ожоги, рубцы и раны, однако негодовали сами, кто называл их мучениками.
Они всех защищали и никого не обвиняли, всех разрешали и никого не вязали.
Они не превозносились над падшими, но имели материнское к ним милосердие. В мире отошли они к Отцу, не произвели ни скорби, в сердце Матери-Церкви, ни нестроения и вражды между братьями, но оставили радость, мир единодушие и любовь.
Эти слова о любви упомянутых блаженных мучеников к падшим, — говорит Евсевий, — я привёл, как полезные, имея ввиду тех, которые впоследствии по безчеловечию и нечувствительности жестоко поступали с членами христовыми». Отношение исповедников (мучеников) к падшим такое, а не иное, имеет чрезвычайное значение, ибо, как говорит русский историк Болотов, — мученичество есть продолжение апостольского служения в мире. Значит, следование примеру исповедников для будущих христиан есть исполнение апостольского предания: любовь, милосердие, снисхождение.
И ещё одно необычайное свидетельство апостольского отношения к падшим. Апостол Иоанн Богослов при посещении некоей церкви встретил юношу, которого поручил особенной заботливости тамошнего пресвитера. Юноша вскоре сделался атаманом шайки разбойников. При вторичном посещении церкви, апостол, узнав об этом, от величайшей скорби разорвал на себе одежду, сел, несмотря на свою глубокую старость, верхом на коня и велел указать ему путь в горы, к разбойникам. Там он просил провести его к атаману. Когда тот подошёл и увидел старца, то от стыда бросился бежать. Апостол побежал за ним, забыв свою старость. «Зачем ты бежишь от меня, твоего отца, — взывал он, — остановись, веруй! За твою душу я отдам свою».
Когда юноша остановился, потупя взор, апостол упал перед ним на колени и облобызал правую его руку. Умоляя, увлёк обратно в церковь. Юноша покаялся и родился вновь для святой жизни.
Вот каково апостольское разумение Церкви. Насколько мы, в наше время, понимаем это и воплощаем в жизни?
Помоги нам Господи! Аминь!
aphanatos.ru